Политика ЛЧЦ, центра силы и их влияние на формирование МО в мире во многом предопределяется политикой отдельных субъектов МО – государств. Причём, если мы говорим об усилении тенденции развития коалиционной политики, то это отнюдь не означает ослабления роли ведущих государств в таких коалициях. Совсем наоборот, что очень хорошо показала политика Д. Трампа в 2017–2018 года, которая означала, если говорить коротко, максимально полное использование всех ресурсов коалиции в американских интересах и максимально возможное снижение собственно затрат США.
Воображаемая логическая линия, соединяющая последовательные этапы,
которых мы стремимся достигнуть, и ориентирующаяся на идеал программы,
называется политической линией
поведения[1]
Мир стоит на пороге колоссальных изменений. Исчерпание ресурса производительности классических отраслей экономики повсеместно приводит к развитию новых направлений роста. Это поменяет привычную нам экономику, а за ней общество и государства. Как это будет происходить, мы изучили на основе доклада ЦСР «Новая технологическая революция»
Что произошло с мировой экономикой, что ей срочно понадобилась «встряска»?
Мировые военные расходы в 2015 году стабилизировались, но в среднесрочной перспективе будут расти, причем не только благодаря ближневосточным нефтяным монархиям и стратегическому соперничеству в Азиатско-Тихоокеанском регионе, как это было раньше, но и в силу изменения представлений об угрозах безопасности в странах Запада, долгое время снижавших в реальном выражении оборонные бюджеты.
В частности, в официальном прогнозе МЭРа уже с 2013 года стали выделяться приоритеты технологического развития[1].
Эти примеры весьма показательны. Так, стратегия развития науки и технологий в Германии основывается на удержании конкурентных позиций в традиционных отраслях машиностроения, а также на занятии сопряженных рынков экологических технологий и технологий безопасности.
[1]
