Внешняя политика России после 2025 года должна будет, с одной стороны, сохранять преемственность, последовательность политики В.В.Путина до 2025 года, что является характерной особенностью внешней политики великой державы, а, с другой стороны, стать эффективным и адекватным ответом на вызовы силовой политики западной ЛЧЦ во главе с США, которые будут наращиваться и вероятно могут перейти в военную фазу.

 

Используя чрезвычайную самонадеянность Горбачёва и его окружения, в том числе и тех,
кто откровенно занял проаме­риканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать
Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным
отличием - мы получили сы­рьевой придаток, а не разрушенное атомом государство, кото­рое
было бы нелегко создавать.

 

Б. Клинтон, выступление на совещании ОКНШ США

 

25 сентября 1995 г.}[*]

 

 

С 2014 года демографическая картина в целом соответствовала ситуации кризиса: рождаемость с 2015 года стала сокращаться. В 2015 году она снизилась на уровне статистической погрешности – менее чем на 1%, в 2016 году на 2,7%, а за 8 месяцев этого года уже на 11,3%. Положительно то, что на фоне экономического спада не происходит резкого всплеска смертности. Однако, это противоречит общей теории, что заставляет предполагать возможную статистическую погрешность.

 

Природные ресурсы и экономика России до 2050 года будут определяться прежде всего политическими, вполне субъективными, решениями правящей элиты России. Причем во многом эти решения будут предопределены тем, как Россия будет развиваться в период президентства В.В. Путина 2018–2024 годов, который заложит вектор развития страны после 2024 года, вплоть до 2050 года.

 

Одним из основных отличий научного знания от продукта обыденной

познавательной деятельности является системность и обоснованность знания[1]

 

В. Степин, академик РАН